Мадригал — так назывался жанр светской хоровой музыки XVI века, который имел историю не слишком долгую, но блестящую. Прожил мадригал примерно сто лет — с 1520-х по 1б20-е годы. Наиболее успешно работали в этом жанре итальянцы. Мадригал — это многоголосное хоровое сочинение, написанное на текст лирического стихотворения, как правило повествующего о любви. Речь поэта возвышенна, метафорична: в отличие от незамысловатых текстов песен Жанекена и многих шансонов, близких народной лирике, мадригал относится к разряду «ученой» поэзии. Мадригалы часто сочинялись на тексты Данте, Петрарки, Тассо, Гварини и других великих поэтов Италии. Замысел жанра мадригала был революционным для эпохи Возрождения, так как авторы поставили перед собой небывалую цель — выразить в музыке смысл текста, его главное настроение, а также все изгибы, все подробности поэтической мысли. Поэтому мадригал можно условно назвать романсом XVI века. Популярность этого нового жанра была столь велика, что находились композиторы, которые посвятили свое творчество только мадригалу, сборники мадригалов печатались во множестве и расходились мгновенно. В этом отношении судьбу итальянского мадригала можно сравнить с судьбой русского романса и его расцветом в XIX веке, когда говорили, что в России «только ямщики не писали романсов». Так же как и позднее в России, поэтический диапазон мадригала был чрезвычайно широк — от классических образцов высокой поэзии гениев до стихов вычурных и сентиментальных, которые могли быть лишь искаженной копией волшебных строф Петрарки и Тассо. Но авторов это ничуть не смущало: то, что недосказано в слове, проявится в музыке. Иногда за скромным уведомлением «текст неизвестного автора» скрывался сам композитор, страстный любитель поэзии. Такой подход вполне естественен: мадригал звучал дома. Поэты, художники, музыканты собирались вместе, чтобы наслаждаться соединением прекрасных стихов и одушевлявшей их музыки, чтобы вместе вслушаться в эти стихи, ощутить их глубину и благозвучие. И если современный романс поет один человек, то мадригал — это многоголосное, полифоническое чтение стихов, которое, быть может, более содержательно: ведь каждый голос, каждая партия имеют свои акценты, свою интонацию в подаче поэтического слова. Мадригал — это своего рода эмблема музыкальной культуры эпохи Возрождения. Сложная полифоническая фактура, насыщенная имитациями и выразительной вокальной декламацией, звучала в исполнении не профессиональных певцов, а любителей, причем мадригал исполнял небольшой ансамбль, где каждую партию вел один певец. Революция совершилась уже в мелодии: читая стихи, невозможно оставаться безмятежным и равнодушным, как этого требует «строгое письмо», — напротив, декламация должна быть максимально выразительной, экспрессивной, рельефной. Вот признание неизвестного поэта: Мадонна, я люблю Вас и молчу. Хотя могу поклясться я любовью, Что в Вашем сердце бьется пламя за ледяной стеною. Но если я открыть Вам не могу Моих страданий, то не потому, Что сам спастись хочу, но ради Вашей чести; Тому порукой честь моя. В Вас, госпожа, предчувствую надежду, Что ледяную стену я расплавлю. Хотел бы я без слов Вам быть понятным. Композиторы, писавшие музыку на стихи, подобные этому, сумели быть понятными без слов; даже не зная итальянского языка, невозможно не почувствовать выраженную в музыкальной декламации мольбу поэта, не услышать вздохи его влюбленного сердца. Желание слиться со стихом, отразить в музыке все нюансы текста, все детали поэтического настроения приводит к тому, что не только общая атмосфера, но и каждая мысль поэта выражается в музыке. Вот текст мадригала одного из лучших мастеров этого жанра — Луки Маренцио: Задумчиво один брожу я по полям пустынным, Медленно и грустно Порогу озираю, чтоб сразу убежать, Едва замечу на песке следы людские. Другой защиты я не нахожу, Чтоб скрыться от людского любопытства. Хотя в глазах моих угасла радость жизни, Всем видно издали, как жар во мне пылает. Состояние души поэта подчеркивается несколькими эпитетами: «задумчиво», «пустынным», «медленно» и «грустно». Однако чуткий слух композитора различает здесь определенные оттенки, поэтому слова «одинок и задумчив» он отражает в ниспадающем, усталом сползании альта, повторенном во всех голосах, но сопрано в это же время (вот они, возможности полифонии!) пытается выразить слова «медленно и грустно»; очень долгими нотами мелодия с трудом поднимается вверх. Отметить это тем более важно, что мелодические ходы по полутонам, то есть по самым узким интервалам, которые символизируют затрудненную поступь поэта, были категорически запрещены со времен средневековья, и запрет этот сохранился в «строгом письме». Настроение печали, грусти, тоски было чрезвычайно популярно среди композиторов-мадригалистов. Однако встречались и радостные, оживленные мадригалы, когда в музыке слышалось активное движение, подобное танцевальному, когда бег, кружение, радостная суета служили образцом для композиторской фантазии. Если эмоциональные контрасты были совершенно несвойственны однородному и спокойному «строгому письму», то для жанра мадригала они были чрезвычайно характерны. Эти новые контрасты можно почувствовать, послушав один за другим два мадригала: первый композитора Чиприано де Pope, печальный и неторопливый — называется «Едва расставшись», второй — бодрый и радостный — называется «Уже вернулся» — принадлежит композитору Луке Маренцио. Любовь и внимание композиторов-мадригалистов к поэтическому тексту и стремление к его максимально точному воспроизведению привели к тому, что к концу XVI века сложился своеобразный музыкально-поэтический словарь, когда каждый образ текста получал в музыке мадригала собственный мелодический рисунок, причем в прямом значении. Например, если в тексте звучала строка «И вознесся он на небеса», то мелодия тут же устремлялась ввысь, а если говорилось о низвержении в ад, то мелодия своим нисхождением как бы символизировала падение в преисподнюю. Все поэтические образы и движения, изображающие шаги, полет, парение, волнообразные колебания, дуновения, получали закрепленные за ними своеобразные мелодические формулы, которые назывались музыкально-риторическими фигурами. Излишне напоминать, что они сочинялись безо всякой оглядки на мелодические ограничения строгого письма». Мадригал перевернул с ног на голову всю музыкальную систему эпохи Возрождения: разрушилась ровная и гармоничная мелодическая пластика мессы, мелодическое развитие не имело больше ничего общего с принципом varietas, когда одни и те же звуки виртуозно распевались и украшались в разных голосах, исчез и неизменный cantusfirmus, фундамент музыкального целого, излишним стал и сложный контрапункт. Привычные методы развития «строгого письма» — varietas и контрапункт — уступили место эмоциональным и мелодическим контрастам эпизодов, каждый из которых максимально выразительно пытался донести заключенную в тексте поэтическую мысль. Мадригал окончательно подорвал слабеющие силы «строгого стиля». Целостная музыкальная система, содержавшая в себе идею природной Гармонии, в конце XVI — начале XVII века, на рубеже эпохи Возрождения и Нового времени, перестала существовать. Музыкальное искусство — средоточие мировоззрения общества, но, в отличие от других искусств, оно отражает время в форме абстрактной и неуловимой: музыкальное повествование иногда может показаться зашифрованным. Вместе с тем музыка наиболее чутко откликается на изменения во взглядах и вкусах людей. Музыкальная культура эпохи Возрождения служит тому красноречивым примером. Философия пантеизма, поклонения Творцу и Природе, пронизывала все искусство Возрождения любовью к природе и стремлением выразить заключенную в ней Гармонию были наполнены и живопись, и архитектура, и музыка Ренессанса. Высшим проявлением музыкального пантеизма стало «строгое письмо», возникшее в недрах мессы, крупнейшего духовного жанра, и потому, естественно, обращенная к Богу Месса и неотделимое от нее «строгое письмо» были символом единения людей в вере. Музыка мессы излучала спокойствие и равновесие. Начиная с 30-х годов XVI века новая эпоха начала исподволь заявлять о себе. Приближалось Новое время, на знамени которого будет написано не «Бог и Природа», но «Личность»; человек уже не будет гармонично слит с Природой, он станет деятельным, думающим и чувствующим героем. Предчувствие новой эпохи начало ощущаться с середины XVI века, что привело к кризису ясного и гармоничного искусства Возрождения. Динамизм, энергия и драматическое напряжение творчества Микеланджело направлены в будущее. Мрачный колорит и изломанные линии Эль Греко, испанского художника XVI столетия, с еще большей очевидностью обозначили наступление Нового времени. Поиск новых форм, новых приемов начался и в музыкальном искусстве; под влиянием живой выразительности поэтической лирики постепенно угасало «строгое письмо».

Использованы фрагменты текста из книги:
Кирнарская Д.К. Классическая музыка для всех. Западноевропейская музыка от григорианского пения до Моцарта
М.: Слово, 1997. 272 с. (ISBN: 5-85050-141-Х)