|
51
Главная → Публикации → Полнотекстовые монографии → Гастев А.А. Леонардо да Винчи. - М.: Мол. Гвардия, 1982. - 400 с., Ил. - (Жизнь замечат. Людей. Сер. Биогр. Вып. 9 (627)). → 51
воздайте им честь, чтобы им не нужно было бежать от вас и удаляться в пустыни, пещеры и другие уединенные места, опасаясь ваших копией, ибо такие люди являются вашими земными йогами, заслуживающими от вас статуй, изваянии и прочего. Насколько флорентийцы проворны в расправах с бунтовщиками, настолько они не любят воевать. Зная об этом и не решаясь испытывать терпение сограждан, Лоренцо Медичи в декабре 1479 года отправился па свой страх и риск в Неаполь просить короля о мире. Лоренцо показал себя величайшим политиком, расстроив союз короля с папою, а поскольку последний не желал действовать в одиночку, война полностью прекратилась. Флорентийцы уплатили за это остатками вольностей, некогда обширных и многочисленных: под тем предлогом, что дескать, Синьория в полном составе неповоротлива, важнейшие дела были поручены новому совету Семидесяти, а там наседали одни только сторонники Медичи. Таким образом, Лоренцо окончательно захватил вожжи, и никто ему не препятствовал; зато, если Флоренция и прежде не скучала, теперь началось что-то ужасное. Ночи напролет слышалось бренчание, пиликание и дудение, громкие крики и смех, некоторые улицы освещались плошками, как в большие праздники, а размалеванные женщины в непристойных одеждах всякого, кто здесь проходил, тащили в раскрытые двери притонов. Тут же играли в кости — а где игра, там и драка, и тогда лилась Kponii. С тех пор не стихающее напряжение праздника не покидало Флоренцию, и, что бы ни случилось в городе, имело печать легкомыслия и порока.Утратив свободу, многие о ней сожалеют, но мало найдется таких, кто станет подвергаться опасности ради ее возвращения; когда же, проклиная свою слабость, человек не в силах ее преодолеть, то, чтобы не впасть в отчаяние и не наложить на себя руки, подобно евангельскому Иуде, он обращается к развлечениям. Но вместе с распущенностью возрастает ханжество, когда некоторые ищут успокоения в церкви и у священников. И таков человек, что, раскаиваясь и винясь, он желает, чтобы другие также раскаивались и винились, а если этого не происходит, усердствует в подозрительности и доносах, имея цель показать, что немногие, сохраняющие умеренность посреди окружающего их распутства, так же глубоко в нем погрязли. Не имея в руках ничего достоверного, доносчик угрожает невинному человеку ядовитою сплетней, когда за неизвестным предполагается худшее, а в бескорыстном сотрудничестве усматривает безнравственность и ужасный порок. После того как Вероккио покинул Флоренцию вместе с моделью своего коня, многоустое чудовище — сплетня — отчасти примолкло, но спустя время отвратительный шепот возобновился, имея причиною юного Аталанта Милиоротти, которого Леонардо обучал игре на лире, тогда как тот, происходя из зажиточного семейства и хорошо образованный, преподавал ему латынь.Клеветы носятся в воздухе, как стая ворон, и у них все преимущества. Лоренцо Медичи призвал тогда Леонардо и велел ему сделать богато украшенный музыкальный инструмент, а именно лиру ди браччо, с какими-нибудь необычайными усовершенствованиями, чтобы затем отвезти миланскому регенту Моро. Медичи при этом сказал:— Иначе тебя, как древнего Сократа, обвинят в развращении юношей и погубят. В то время в Милане ты сможешь с большею пользой применить способность к механике и редкостную изобретательность: не зря говорят, что город святого Амвросия славится не одними колоколами и церковной музыкой, но звоном молотков о наковальни. А что при миланском дворе высоко ценят хорошее пение и музыку, это само собой разумеется.Беседа между двумя настолько известными гражданами знаменитой Флоренции происходила в начале весны .1482 года. В то время Лоренцо Медичи Великолепный достиг совершенного умения вести государственные дела, а его искусство устраивать к собственной выгоде отношения между другими правительствами, добиваясь равновесия, достигло аптекарской утонченности, косвенно подтверждая происхождение Медичи от флорентийских провизоров, а не от каких-то там воинов Карла Великого, чем они из тщеславия предпочитали гордиться. Что касается Леонардо, то недаром Вазари впоследствии прямо советует: если человек достаточно научился и не желает жить изо дня в день наподобие скотины, но хочет разбогатеть, он должен уехать из Флоренции и торговать за ее пределами хорошими качествами своих произведений, как доктора медицины торгуют именем университета, где они обучались. Вазари к этому добавляет, что Флоренция поступает с художниками точно как время со своими творениями, то есть, создав их, сама же и разрушает. Так, дед нынешнего господина Флоренции, из всех Медичи может быть наиболее опытный и ловкий в политика и управлении городом, Козимо Старший, желая насолить одному гражданину, его неприятелю, тогда как раз заказавшему живопись в церкви св. Духа, отправил Томмазо Мазаччо в Рим к папе Мартину и там его отравили, и работы в капелле, ставшей впоследствии настоящим университетом для живописцев, остались некончеными. Даже если утверждение биографа о причине смерти Мазаччо отвести к его фантазии, основанной на непроверенных слухах, отдавать одаренного человека в услужение далеко от его родины, где у него нет надежных друзей и доброжелателей, рискованно и неблагородно, и для государства невыгодно. И тут внук Козимо Старшего, знаменитый Лоренцо, со всей его дипломатией допускает ту же ошибку, хотя при этом ссылается на желание избавить Леонардо да Винчи от угрожающей ему опасности.Первой работой, какую Лоренцо поручил многообещавшему мастеру, оказался картон для португальского короля, желавшего иметь вышитую по его образцу занавесь с изображением Адама и Евы в раю. Об этом произведении Вазари свидетельствует:«Поистине можно сказать, что по тщательности и правдоподобию изображения божественного мира ни один талант не мог бы сделать ничего подобного. Есть там фиговое дерево, которое, не говоря о перспективном сокращении листьев и общем виде расположения ветвей, выполнено с такой любовью, что теряешься при одной мысли о том, что у человека может быть столько терпения. Есть там пальмовое дерево, в котором округлость его плодов проработана с таким великим и поразительным искусством, что только терпение и гений Леонардо могли это сделать».В числе разнообразных растений, окружавших наших прародителей до их падения, Леонардо пожелал показать флору окрестностей Винчи и Анкиано, которую отчасти изучил еще прежде, когда с настоятелем приходской церкви собирал лекарственные травы. Теперь, чтобы сделать это более основательно, он оставил на время мастерскую Вероккио и Флоренцию и поселился в Винчи у дяди Франческо. Если сюда прибавить, что с растительностью более жарких сравнительно с Италией стран Леонардо знакомился во Флоренции в домах некоторых любителей, станет очевидным, что шести часов, которые Адам пробыл в раю, недостало бы для предварительного беглого осмотра собранного живописцем гербария. Однако заказчики и поручители не обладают должным терпением и способностью ждать, и за это приходится расплачиваться, когда они получают взамен от более торопливого мастера какую-нибудь заурядную вещь. Так что не дворец португальского короля, а сельское строение недалеко от Флоренции стало первоначальным помещением изумительной и необыкновенной работы, которая затем перешла к Оттавиано Медичи, а после ее следы теряются.Из всех изложенных обстоятельств все же нельзя заключить, что Лоренцо Великолепный желал каким бы ни было способом избавиться от Леонардо, — да и к чему бы это Великолепному? Более ясно, что он не слишком огорчался необходимостью его отъезда, когда не воспользовался своим влиянием, чтобы затушить возрождающуюся сплетаю, а вместо этого стал обсуждать, как лучше угодить миланскому регенту, прежде приславшему ему в подарок редчайшую вещь — изготовленный во Франции музыкальный ящик вроде шарманки. Решено было, что наиболее подходящим украшением ответного подарка, лиры для регента Моро, будет заготовленный из серебра череп лошади — самого чувствительного к музыке животного: недаром одному из Пацци удалось научить свою лошадь приноравливать шаг в ударам церковного колокола.
|
|
|
